Доплыть до Пекина

В сентябре 2000 года девочка из Кирьят-Бялик, предместья израильского города Хайфа, должна была ехать на Олимпиаду в Сидней. Девочке было 19 лет, девятью годами раньше она приехала с родителями в Израиль из Киева. Зовут ее Аня Густомельская. Она спортсменка, пловчиха, очень известная в стране рекордсменка. О ней пишут в газетах и журналах, ее снимают в кино и на ТВ.

Рост у Ани небольшой – 165 см, а весит она 57 кг, тоже не очень много. Называю я здесь эти подробности, потому что они важны для понимания темы. Пловцы, во всяком случае для меня, – это крупные, могучие люди, с которыми вода обошлась, как с любым человеческим материалом, попавшим в нее, – обточила их тела и характеры, сделала их гладкими, сильными, отважными. Помню, я был знаком когда-то с ватерполистами – такие необъятные мужики с огромными руками.

А тут глазастая девочка невыдающихся габаритов…

Тогда, в преддверии Олимпиады, Аня внезапно заболела, и заболела серьезно. Несколько недель лежала в больнице, после осложнения у нее отказали ноги. Год ушел на восстановление сил. Какие там соревнования, какая спортивная карьера – ни о чем таком нельзя было и подумать. Нельзя было подумать даже о том, чтобы отправиться учиться в американский колледж, где Густомельская имела все шансы получить спортивную стипендию. Как говорится, поезд ушел. И в Штаты, и в Австралию тоже. Олимпиада в Сиднее прошла без нее. Девушка очень переживала. Обошлась без Ани и армия Израиля – из-за болезни девушку комиссовали вчистую, такая вот невезуха.

Но время лечит все: и грусть, и болезни, и безответную любовь. Только то, что не лечит, оно не лечит. А все остальное – пожалуйста.

В Киеве Аня занималась синхронным плаванием – ее отец, бывший пловец, решил, что дочь должна пойти по его стопам. А в Израиле в 1991 году синхронного плавания не было (сейчас синхронное плавание здесь есть, и неплохое). Тем не менее отец настоял, чтобы ребенок продолжал плавать. Мама Ани возражала: к чему девушке широченные плечи и крутые мышцы? Сама Аня говорит, что в словах мамы была известная правота, но и неправота тоже. Короче, отец уперся, и Аня поплыла к своему спортивному израильскому будущему.

Сегодня ей 27 лет, и в прошлом декабре она выиграла свою европейскую награду – бронзовую медаль на ЧЕ в Хельсинки на дистанции 50 метров на спине. Результат – 27,5 секунды.

– На трибуне сидел папа, который был очень доволен увиденным, просто счастлив, – рассказывает Аня. 100 метров на спине она проплывает за 59,29 секунд. Все это национальные рекорды Израиля.

– Это ваш коронный стиль, то есть на спине, Аня?

– Сейчас у меня хорошо получается дельфин, много тренируюсь, – говорит девушка. – По-русски, кажется, говорят баттерфляй?

– Это не важно, как говорят, важно, как плывут, дорогая.

– С этим я согласна, – смеется Густомельская. Смех у нее замечательный, я бы даже сказал, заразительный! Про других пловцов и другие стили плавания она не говорит, потому что, по ее же словам, не разбирается в этом. Ей неинтересно, что делают другие пловцы, ее интересует только она сама, только ее дистанция. Типичная психология победителя.

– Вы в Киеве с тех пор не были?

– В Киеве не была. Мама только туда ездила, расчувствовалась, фотографии привезла, там живут тяжело, жизнь не простая. А у кого она простая, жизнь, а, Марк? Я была в Москве на Кубке мира. Там надо мной подсмеиваются, над моим русским языком, над произношением и акцентом…

– Никому не верьте, Аня, это завистники клевещут. У вас русский язык как у жительницы Москвы или Ленинграда, это правда, – говорю я. Аня смеется, очень довольная.

– А что, никого из России вокруг вас нет?

– Была одна девочка, Веред Бороховская, она родилась в Израиле, ее родители из России. Но она по-русски не говорит. Плавание забросила, я ее и не вижу с тех пор… Муж у меня из немецкой семьи, его звать Нир Биргер. Вот он по-русски уже понимает все. Никогда спортом никаким не занимался, а сейчас мой болельщик, возит меня на тренировки и вообще, хороший… киса. Так что мама и папа – всё.

– Это много, – откликаюсь я.

– Много, – соглашается Аня.

Почему так не просто получается с плаванием в Израиле в последнее время, она не знает, не задумывалась на эту тему.

– Вот были блистательные пловцы, финалисты и призеры: могучий спринтер Йоав Брук, талантливейший средневик Микки Халика, блестящий красавец-сердцевед Эйтан Урбах, но они сошли. Те, кто их должны заменить, сейчас подрастают, набирают силы… наверное, так надо думать и говорить, – сообщает Анна.

Тренируется Густомельская два раза в день по два часа, утром и вечером, шесть дней в неделю кроме субботы. И посередине еще ежедневный спортзал, на час-полтора. Вот и считайте.

– Кушать мне можно почти все, только жиры нельзя, а все остальное – пожалуйста. Макароны можно, зеленые салаты, мясо можно в меру. Только жиры нельзя ни в какую, – нет, она все-таки замечательно смеется, эта Анна Густомельская.

Она живет с мужем, с небольшой собачкой по имени Спенки в Нетании. Еще есть две кошки, одну звать Пуа. Кота звать Морисом.

– Он у нас арс, – говорит Аня. Для тех, кто не знает иврита, я это слово переводить на русский не буду.

Они с мужем очень любят кино, и все новейшие фильмы берут в видеотеке ежедневно.

– Мне перевод на иврит не нужен, я понимаю по-английски все. Америка мне очень понравилась, такая наивная, открытая страна, люди очень наивные, в хорошем смысле слова, – говорит Аня. В этом разговоре я участвовать не могу, потому что в Америке не бывал.

«Нас там не ждут», – как поется в песне про пропавшего без вести солдата.

Но хочется Анне Густомельской верить.

12 лет ее тренировал Леонид Кауфман, который приехал в Израиль из Белоруссии. Сейчас с ней работает Эйран Гораль, молодой специалист. Эйран 10 лет тренировал сборную американского университета Беркли и сейчас передает свои знания Густомельской и другим спортсменам из сборной страны.

Аня не вмешивается в отношения тренеров, не разбирает, кто с кем и за кого и почему все это так, а не этак.

– Мое дело тренироваться, плыть, а их – тренировать. Каждый должен заниматься своим делом, – говорит она уверенно, осторожно и по-женски разумно.

– Вы мне не сказали, на что рассчитываете в Пекине.

– На полуфинал. Выйду в полуфинал и буду считать, что выступила успешно. В плавании свои критерии, – говорит Аня.

– Простите, Аня, а что будет с вами потом, после плавания? Ведь все когда-то кончается, и такое огромное усилие, такой труд, достойный продолжения, неужели оставите так? – спрашиваю я. Невозможно завершать наш разговор на полуфинальном достижении, пусть даже на Олимпиаде, самом главном соревновании в мире.

– Мне не нравится тренировать, не нравится воспитывать спортсменов. Хочу родить для себя много детей и жить счастливо, – говорит мне пловчиха, нисколько не сомневаясь, что так все и будет.

Она молодец, 27-летняя Анна Густомельская, которая плавает за Израиль и баттерфляем, и на спине на дистанциях 50 и 100 метров.

Всем она довольна, все любит, такой счастливый характер.

– Только море не люблю. Оно соленое, волны, ветер, брр-р. Нас детьми в секции плавания водили на море, плыть пять километров, с тех пор и не люблю его, – рассказывает Анна, но большого раздражения или ненависти по отношению к Средиземному морю я в ее голосе не слышу.

Кинерет я люблю, вода не соленая, сладкая, спокойная, просто счастье, – сообщает Густомельская. Потом она все-таки говорит, что, возможно, пойдет учиться на факультет журналистики и коммуникаций после завершения спортивной карьеры.

– Во всем мире плавают долго, посмотрите на чемпионов, на их паспорта, – говорит Анна.

Она права. Пусть плывет, пусть рожает детей, пусть учится на журналиста. Дай ей Б-г.

Пусть будет все так, как говорит эта не простая, самостоятельная, веселая женщина, ухоженная и яркая, какой и должна быть дама в ее статусе, возрасте, при ее красоте, жизненном даровании и силе.

| Оцените статью: 0